Иранское кино. Период до Исламской революции 1979 года


Современный иранский кинематограф является крайне интересным культурным явлением. Сталкиваясь с фильмами, созданными в этой ближневосточной стране, зрители отмечают их самобытность, интеллектуальность, смысловую многослойность. Иранские картины полны глубоких размышлений, острых социальных и духовных вопросов, скрытых знаков, символов и тонких намеков.

Неудивительно, что иранское кино регулярно получает престижные международные премии. Такие кинофильмы как «Вкус вишни», «Развод Надера и Симин», «Коммивояжёр», «Такси» — вот лишь небольшая часть из произведений, отмеченных на самых разных кинофестивалях.

При этом тот иранский кинематограф, который мы знаем сейчас, начал формироваться только в 1970-х годах, а дооформился уже после Исламской революции.

Какие этапы прошел иранский кинематограф на пути к своему нынешнему состоянию? Как отражаются на иранских фильмах действительность, сложившаяся в Исламской Республике Иран? Как иранские кинокартины показывают современную действительность и отражают исторические события прошлого? И, наконец, что мы могли бы ждать от иранского кино в будущем?

Эти и другие вопросы мы обсудили с иранским режиссером и оператором Хоссейном Салари, который в данный момент снимает документальный фильм «Иранская радуга», а также в прошлом снял документальные фильмы «Красота, сотканная из тайн», «Точка», «Обезьяна», «Сюжет» и многие другие. В настоящее время он обучается на третьем курсе операторского факультета ВГИКа.

Помощь с переводом и правильной интерпретацией ответов осуществляла востоковед, аспирант Института востоковедения РАН Светлана Кавун.

«Корова» и кино 70–х годов

ИА Красная Весна: Давайте начнем наш разговор с фильма «Корова» (снят в 1969 году, режиссер Дариуш Мехрджуи). Почему именно этот фильм считается первым произведением, с которого начинается то иранское кино, которое мы знаем сейчас?

Хоссейн Салари: Во имя Бога всемилостивого, милосердного! До фильма «Корова» иранское кино массово производило фильмы, очень похожие на знакомые зрителю СССР индийские кинопроизведения. В них обязательно присутствовали музыка, танцы, любовь бедного юноши к девушке из богатой семьи и всегда счастливый конец.

Ситуация изменилась, когда Мехрджуи снял «Корову». Этот режиссер учился в США, и «Корова» была не первой его работой; сначала он снял шпионский фильм «Алмаз 33», в котором использовались многочисленные приемы, используемые в американском кино, но эта работа успехом не пользовалась.

Когда Мехрджуи решил снимать «Корову», она получила государственное финансирование министерства культуры шахского Ирана. Сценарий же для этой картины написал известный и очень популярный в то время писатель и драматург [Голамхосейн] Саэди.

Сюжет «Коровы», в котором у крестьянина умирает единственная корова, и убитый горем мужчина сам превращается в животное, Саэди позаимствовал у одного из египетских писателей. Бюджет фильма был небольшим, его снимали в одной деревенской локации, но он имел огромный успех и стал образом новой волны иранского кинематографа.

На фоне всех предшествующих произведений это было первое глубокое, философское иранское кино.

ИА Красная Весна: Правда ли, что шахское правительство, которое профинансировало этот фильм, после выхода фильма стало сильно критиковать его?

Хоссейн Салари: Действительно, после выхода на экраны у «Коровы» возникли проблемы, и она продержалась в кинотеатрах около полугода. Критики были недовольны тем, что Иран в этой картине показан очень отсталым.

«Белая революция» в самом разгаре, шах Пехлеви занимается модернизацией страны, старается вводить самые высокие стандарты, а тут режиссер показывает глухую, примитивную глубинку, которая совсем не сочетается с имиджем, который шах и его окружение пытаются создать Ирану на международной арене.

Соответственно, после того как «Корова» уже вышла на экраны и шла примерно полгода, действительно старались немножечко ее попридерживать, не показывать так активно.

При этом картина действительно очень глубокая.

ИА Красная Весна: В чём философское наполнение этой картины?

Хоссейн Салари: Дело в том, что история превращения главного героя Маш Хасана, хозяина коровы, в животное, в корову, после смерти самой коровы, состоит в том, что здесь как бы реализуется главная установка, главная сущность, может быть, капитализма, который состоит в том, что рабочие, которые задействованы в этой системе отношений, волей или неволей со временем сами становятся орудиями труда, теряют человеческое лицо.

Корова когда-то, будучи еще живой, приносила пользу людям, давала молоко, а с ее смертью хозяин сам как бы превращается в орудие труда, теряет человеческую сущность, начинает вести себя как животное, и с ним начинают обращаться как со скотом в конце фильма. Таким образом, реализуется критика капиталистических отношений, в которых человек, рабочий, который трудится на заводе или на фабрике, со временем, втягиваясь вот в эти капиталистические отношения, становится простым винтиком, простым орудием.

Именно эту мысль хотел выразить в своей картине Мехрджуи таким вот необычным образом. Конечно, не все зрители, не все критики поняли такую метафору, но интеллектуальные круги в Иране очень хорошо считали эти знаки и понимают эту картину именно так.

Конечно, очень сложно понимать такие глубокие философские вещи, так что «Корову» надо смотреть несколько раз, чтобы ее осмыслить.

Нужно добавить, что сценарист этого фильма, Голамхосейн Саэди, разделял коммунистические идеи, входил в движение иранских коммунистов, и ему идея превращения человека в орудие труда была очень близка и понятна.

Саэди доносит идею о том, что человек не столько продает свой труд, зарабатывая деньги, необходимые для жизни, сколько он сам становится «дойной коровой», а эксплуататоры, в прямом смысле, «доят» человека, используя его в полной мере, как домашнюю скотину, в деревнях и в городах, получая прибыль.

ИА Красная Весна: Раз уж мы затронули «белую революцию» в шахском Иране, скажите, как национальный кинематограф отреагировал на эти исторические события?

Хоссейн Салари: Иранские режиссеры в то время были по большей части левых взглядов, они были противниками шахского правительства, многие из них ждали революцию, которая свергла бы режим Пехлеви; поэтому я не могу назвать ни одного художественного фильма, который бы рассказывал о «белой революции» и уж тем более прославлял бы ее.

«Белая революция»

Хоссейн Салари: Комплекс политических и социально-экономических реформ, проводившихся в Иране шахом Мохаммедом Реза Пехлеви в 1963 —1979 годах. Включали в себя преобразования в культуре и аграрной сфере, расширение избирательных прав населения и индустриализацию страны. Привели к экономическому росту, но недовольство части населения вестернизацией Ирана и сопротивление реформам со стороны консервативного шиитского духовенства вызвали глубокий государственный кризис, который завершился Исламской революцией в 1979 году, падением династии Пехлеви и ликвидацией монархии в стране.

Однако, для пропаганды проводимых шахом реформ снимались многочисленные документальные фильмы. Также публичные мероприятия, которые проводились Пехлеви и его супругой Фарах активно снимались на кинопленку.

В качестве примера приведу празднования в честь 2 500 — летия шахской власти в Иране. Это был роскошный праздник в Персеполисе, на который были приглашены представители всех ведущих на тот момент стран и деятели искусств со всего мира, и это мероприятие, конечно же, было запечатлено в документальной хронике.

Художественные же фильмы о «белой революции» снимались уже после Исламской революции. Например, о событиях того времени рассказывает фильм «Пастухи пустыни» (Хоссейн Махджуб, 1981).

ИА Красная Весна: В позднесоветском СССР было снято много пророческих фильмов, предвещавших трагедию 1991 года (например, фильмы «Псы» и «Город Зеро»). Есть ли иранские фильмы, предсказавшие Исламскую революцию?

Хоссейн Салари: В 70-е годы была волна фильмов, которые можно отнести к пророческим, предвещающих кардинальные изменения в стране. Такие режиссеры, как вышеописанный Мехрджуи, Бейзаи, Кимьяи, Восуги образовали общество «Центр прогрессивных кинематографистов».

Это, опять же, были творцы в основном левых взглядов, и в своих картинах они показывали, что в стране назрели перемены, растет недовольство, и рано или поздно произойдет социальный взрыв.

В качестве примеров приведу две работы. Во-первых, это фильм 1977 года «Путешествие камня» режиссера Масуда Кимьяи. Сюжет этой картины повествует о том, как крестьяне, недовольные монополией местного хана на помол зерна, строят собственную мельницу, что, естественно, приводит к конфликту с ханом.

Фильм заканчивается тем, что на дом хана скатывается огромный камень и уничтожает его. Образ всеразрушающего камня, безусловно, отсылает к предстоящим социальным потрясениям в Иране.

Во-вторых, это фильм Бахрама Бейзаи 1974 года «Незнакомец и туман». В сюжете этой киноленты мужчина на лодке попадает в островную деревню, где женится на местной вдове и начинает внедрять свои порядки, против которых в итоге восстают местные жители.

Тут также легко читается намек на проводимую шахом «белую революцию» и ее неприятие иранским обществом. Чтобы уж совсем обнажить свои взгляды, Бейзаи в качестве оружия помещает в руки восставших крестьян серп и молот.

О том, каким стал кинематограф в молодой Исламской Республике, поговорим в следующей части.

glavno.smi.today