Колесо фортуны шведской политики – Юрий Селиванов


Вроде бы флегматичные шведы на самом деле, как показывает опыт истории, склонны к азартным геополитическим играм с отнюдь не гарантированным результатом

Источник фото: shutterstock.com

Про роль Швеции в период второй мировой войны, как, якобы нейтрального государства, а на самом деле активного пособника гитлеровской Германии, сегодня достаточно хорошо известно. И мы не стали бы тратить свое и ваше время на повторение пройденного.

Однако в процессе исторических изысканий нам удалось раскопать кое-что такое, что приливает дополнительный  свет не только на историю Швеции, но и  на ее нынешнюю политику. И более того, дает представление о ее глубинной и, увы, неизменной сущности.

Дело в том, что во время второй мировой существовал такой малоизвестный исторический  феномен, как «норвежская полиция в Швеции». Тема настолько мутная, что даже  хваленый ИИ, который вроде бы должен знать все, зашел в тупик.

Тем не менее, данный факт имел место быть. Известно о нем немного. А то, что известно вызывает обоснованные вопросы.

Историческая справка, понятное дело, причесана на политкорректный западный лад:

«Норвежские полицейские войска в Швеции во время Второй мировой войны насчитывали около 13 000 военнослужащих, набранных из норвежских беженцев и обученных в ряде секретных лагерей в Швеции. Во время оккупации Норвегии нацистской Германией многие норвежцы бежали в Швецию, спасаясь от оккупантов. В годы войны в Швецию прибыло почти 50 000 зарегистрированных беженцев.

В 1942 году глава Шведской национальной лаборатории судебной медицины Гарри Седерман совершил визит в Лондон, где встретился с изгнанным норвежским министром юстиции Терье Уолдом. Он спросил Седермана о возможностях обучения норвежских полицейских в Швеции. Сам Седерман был настроен позитивно, но из-за политики нейтралитета Швеции такая задача в 1942 году оказалась невыполнимой.

В феврале 1943 года, когда число норвежских беженцев неуклонно росло, между Седерманом и Олафом Свендсеном, главой юридического отдела норвежской миссии в Стокгольме, состоялся контакт, после чего они договорились о плане начать курс обучения для пятидесяти норвежских полицейских. ЭТИ ПОЛИЦЕЙСКИЕ ДОЛЖНЫ ПОДДЕРЖАТЬ ОЖИДАЕМЫЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ РАССЛЕДОВАНИЯ, НЕОБХОДИМЫЕ ПОСЛЕ ВОЙНЫ.

Свендсен отвечал за получение финансирования от норвежского правительства в изгнании в Лондоне, в то время как Седерман получил одобрение от шведского министра социальных дел Густава Меллера.

Первый курс для 20 полицейских стартовал в Стокгольме 1 июля 1943 года, и со временем были проведены дальнейшие курсы. ЦЕЛЬ СОСТОЯЛА В ТОМ, ЧТОБЫ ВОСПИТАТЬ ПОЛИЦЕЙСКИХ, КОТОРЫЕ МОГЛИ БЫ УЧАСТВОВАТЬ В ЗАКОННОЙ ЧИСТКЕ В НОРВЕГИИ ПОСЛЕ ВОЙНЫ.

Шведское правительство не было официально проинформировано о планах обучения норвежских полицейских войск до 2 ноября 1943 года, хотя министр Меллер принимал участие в подготовке.

3 декабря 1943 года шведское правительство официально разрешило обучение 8000 резервистов и 1500 рядовых полицейских. С 12 января 1945 года войска участвовали в боевых действиях в Финнмарке (Норвегия)   В общей сложности около 1300 полицейских солдат приняли участие в освобождении Финнмарка зимой 1945 года»

 При чтении этой вполне благообразной версии, явно «перепрошитой» постфактум под реальные итоги второй мировой войны, некоторые нестыковки все же требуют прояснения.

Непонятно, например, о какой «законной чистке в Норвегии после войны» и поддержке «ожидаемых юридических расследований, необходимых после войны» и в чью пользу могла идти речь летом 1943 года, когда ни одна из сторон еще не собиралась сдаваться?

Швеция, как нейтральная страна, конечно, обязана была интернировать норвежских военнослужащих, а также представителей любых других норвежских силовых структур, перешедших на ее территорию. Нейтральный статус также полностью исключал дальнейшую переброску этих людей в любую воюющую страну, например в Великобританию, где находилось в это время норвежское правительство в изгнании.

Однако, это ни как не объясняет того факта, что задержанных в Швеции норвежских силовиков стали усиленно тренировать, обучать военному делу и даже вооружать. Что входит в явное противоречие с обязанностями нейтрального государства.

Так зачем же шведы это делали? Рискуя, между прочим, нарваться на гнев Гитлера и ответную реакцию германского вермахта, вплоть до военной оккупации самой Швеции. Ведь они сами давали для этого законный повод! Тем более, что скрыть от немецкой разведки военные мероприятия такого немаленького масштаба было в принципе невозможно.

Отсюда вполне очевидный вывод. Немцы знали об этой шведской якобы подпольно-секретной деятельности и так называемые «секретные лагеря» для них секретом не были.   Тем не менее, они почему-то относились к этому факту вполне терпимо на протяжении почти всей войны.

Более того, без их санкции столь очевидная подрывная деятельность, противоречащая шведскому нейтральному статусу, была бы в принципе невозможна, особенно с учетом весьма благожелательных (по сути союзных) отношений между Берлином и Стокгольмом.   Почему же тогда это стало фактом?

Наиболее логичный ответ заключается в следующем. В то время, в начале 1943 года, даже после поражения под Сталинградом, руководство нацистского рейха не сомневалось в своей конечной победе. И, наверняка, исходило из этого символа веры во всех своих решениях. В то числе и в данном случае.

С одной стороны немцы считались с формальным нейтралитетом Швеции,  ввиду важности той экономической роли, которую эта страна играла в военных усилиях Германии. Кроме того, их вполне устраивало то, что шведы не выпустили из своей страны на Запад  тысячи потенциальных норвежских борцов с нацизмом.

Что же касается военного обучения и вооружения норвежского контингента, то гитлеровцы, вполне вероятно, рассматривали его как  потенциальный резерв для дальнейшей нацификации Норвегии в случае своей победы. В чем, с их точки зрения, была явная необходимость. Ведь основная масса норвежского населения не очень-то жаловала оккупантов:

«В августе 1943 года правительство нацистского ставленника  Квислинга объявило войну СССР и в январе 1944 года — начало мобилизацию 70 тыс. норвежцев в воинские части, которые должны были участвовать в боевых действиях на Восточном фронте. Мобилизация была сорвана, по состоянию на 19 мая 1944 года на мобилизационные пункты прибыло 300 человек. Всего в течение войны в Норвегии были мобилизованы около 15 тысяч человек, из которых 6 тысяч были отправлены на советско-германский фронт.»

Что же касается шведов, то они отнюдь не торопились использовать эти норвежские силы для каких-либо действий против Германии. По сути, в Стокгольме откровенно выжидали в чью сторону, в конечном счете, повернет колесо фортуны. И если бы третий рейх стал определенно выигрывать, у Швеции уже был под рукой готовый козырь для того чтобы в новых реалиях угодить фюреру заранее обученным норвежским  воинским контингентом.

Лагерь Готтрера (Швеция), 1944 год. Норвежские полицейские войска

Но поскольку в реальной жизни верх взяла Антигитлеровская коалиция,  шведы и тут не растерялись. И когда стало ясно, что нацистской империи приходит конец, они выполнили прямой приказ Лондона  и отправили норвежские войска на их родину. Где те приняли участие в освобождении северной Норвегии от нацистских оккупантов. Но обратите внимание – отправили только 13 февраля 1945 года, то есть только тогда, когда наступила полная ясность насчет того, кто станет победителем в войне. При этом, что характерно, шведов уже не интересовал их статус нейтрального государства, который не позволял им до окончания боевых действий отправлять куда-либо войска со своей территории. Тем более войска  иностранные.

Таким  образом, можно констатировать, что якобы нейтральная Швеция в период той войны фактически была слугой двух господ и  в любой момент находилась в готовности  окончательно стать под знамена той стороны, которая явно одерживала победу. Для того, чтобы вовремя оказаться на стороне более сильного и быть за столом, а не в меню.

Именно эта логика руководит шведской политикой и по сей день. Вот только на этот раз в Стокгольме явно поторопились с выбором  несомненного победителя. Не случайно Президент России Владимир Путин назвал глупостью вступление в НАТО этой страны, а заодно и Финляндии.  Каковой шаг не принес этим странам никаких сколько-нибудь заметных  выгод, но зато очень сильно омрачил их перспективы на будущее. Потому что  окончательный победитель в набирающем силу и масштаб   мировом противостоянии пока еще  не определился.  Но судя по сравнению совокупных потенциалов многополярного, не западного мира с заметно убывающими возможностями  далеко не коллективного Запада, как бы Швеции и прочим конъюнктурщикам от геополитики, сильно не просчитаться в своем «окончательном выборе». Ведь они и в прошлый раз был всего в одном шаге от этого.

Юрий Селиванов, специально для News Front

Сообщение Колесо фортуны шведской политики – Юрий Селиванов появились сначала на NEWS-FRONT.