Мой доклад посвящен Стратегии развития образования в Российской Федерации до 2036 года. Эту стратегию обещали отдать на подпись президенту еще в октябре. И утверждали, что ее разработку и обсуждение вели с большим числом экспертов. Однако никто официального текста стратегии до сих пор не видел, что само по себе выглядит очень подозрительно. К тому же многие общественники не были привлечены к обсуждению стратегии, вопреки заявлениям о том, что ведется широкое обсуждение этого документа. Например, наша организация, РВС, которая является одним из крупнейших родительских движений, не привлекалась к разработке и обсуждению Стратегии.

Однако в Сети был обнародован один текст, который, как утверждается, является текстом этой самой Стратегии. А позже появился еще один — уже с печатями и подписями. И теперь интересно не просто проанализировать некий текст, а сравнить оба и сделать кое-какие выводы.

Но вначале мне хотелось бы вспомнить наше недавнее прошлое. Поздний Советский Союз. Доклады министров, да и самого генсека на съездах партии вызывают в народе скептические улыбки — в них декларируются большие успехи во всех отраслях нашей жизни и одновременно указывается необходимость дальнейшего улучшения (именно дальнейшего улучшения) и так уже благого существования. Оторванность от реальности вызывала не только усмешку, но и раздражение в обществе. В том числе и на этом раздражении сыграли те, кто стремился разрушить Советский Союз, педалируя оторванность партии от действительности.

Вспомнил это я не просто так. Такие ассоциации возникли у меня, когда я читал проект Стратегии. Потому что в начале, в разделе, где описывается состояние начальной, средней и высшей школы, идет панегирик нашей системе образования. Приведу лишь некоторые из фраз, но вначале оговорюсь, что проблема не в самом панегирике. А в том, что если в Стратегии мы сразу же задаем неверные начальные параметры системы образования, мы не сможем выработать верной стратегии движения. Верный курс можно выработать, только если точно знать начальные координаты и точку, куда мы хотим прийти.

Проект стратегии состоит из нескольких частей со сквозной нумерацией пунктов. Все пункты я разбирать не буду. Лишь выделю особенно вопиющие.

В предыдущем варианте Стратегии был пункт, который описывал миссию системы образования как воспитание и обучение гармонично и всесторонне развитой личности, профессионала, патриота России, сохраняющего традиции и формирующего будущее.

Я, признаться, поначалу даже обрадовался, посчитав, что авторы Стратегии наконец-то услышали то, что говорили многие, в том числе и я, в прошлом году на этой конференции. Ведь это буквально, пусть и в сокращенном варианте, то, что я говорил. Но… в нынешней версии стратегии миссия системы образования обозначена как воспитание и обучение патриота России и профессионала, сохраняющего традиции и формирующего будущее. А куда подевалась гармонично и всесторонне развитая личность? Она переместилась в пункт, где говорится о ценностях, но посмотрите, каким хитрым образом.

Указывается, что система образования Российской Федерации развивается на основе взаимосвязанных ценностей. Среди ценностей стоит «признание уникальности и безусловной ценности каждого человека, создание условий для всестороннего и гармоничного развития, максимальной самореализации, раскрытия его способностей и талантов на благо других людей, общества и государства при сохранении приоритета общественных интересов в соответствии с традиционными российскими духовно-нравственными ценностями (человек)».

«Создание условий» перекладывает ответственность с системы образования на самого учащегося. Мол, мы создали условия, а вы ими не воспользовались. Когда же у системы образования стоит цель, то и ответственность лежит на ней.

Как мы увидим ниже, такие обтекаемые формулировки в огромном числе мест в новом варианте пришли на замену более острым. И если старый вариант Стратегии уже был сильно подударным, то новый — стал просто мягким, сглаженным и невнятным.

Теперь пройдусь по некоторым пунктам. Начну с раздела оценки нынешнего состояния системы образования.

«8. В Российской Федерации гарантируется доступ каждому к бесплатному и качественному дошкольному, начальному общему, основному общему, среднему общему и среднему профессиональному образованию, а также на конкурсной основе к высшему образованию независимо от пола, социального статуса и дохода, расы, этнического происхождения, места жительства».

То, что что-то гарантируется в Конституции, еще не означает, что это выполняется. Потому что вопрос о качестве образования — очень и очень острый. И основная претензия родительской общественности и экспертов не в том, что дети не имеют доступа к образованию, то есть их не пускают в школы. А в том, что доступное образование — очень низкого качества. А качественное образование доступно отнюдь не всем.

Пропускаем несколько пунктов, где описывается история трансформации образования с момента распада Советского Союза, и натыкаемся на двенадцатый.

«12. Начало нового тысячелетия ознаменовалось стабилизацией экономики страны и восстановлением образования как одного из ключевых приоритетов государства (2000–2009 годы) — масштабной модернизацией системы образования на всех уровнях, усиленным вниманием к доступности качественного образования, ростом государственных расходов на систему образования».

На самом деле «масштабная модернизация», как ее тут назвали, все больше разрушала образование. Но в Стратегии этой проблемы вроде бы и нет. И получается (как мы увидим ниже), что мы и дальше улучшаем наше образование — то есть оно уже отличное, нужно лишь дальше поддерживать этот процесс улучшения.

Следующим пунктом в старом варианте (а в новом просто абзацем) мы видим такой текст:

«14. Положено начало формированию (так было в старом варианте, теперь, в новом варианте, „восстановлению“. — Прим. авт.) единого образовательного пространства: в федеральных государственных образовательных стандартах установлены единые требования к результатам образования, условиям реализации образовательных программ и их структуре; усилена воспитательная составляющая, утверждены единые правила проведения олимпиад школьников и порядок предоставления льгот при поступлении в вузы; введен механизм объективной и независимой оценки знаний выпускников школ — единый государственный экзамен (ЕГЭ), который совместил выпускные экзамены в школе и вступительные экзамены в вузы, сведя до минимума субъективные факторы оценивания. Произошел переход на уровни высшего образования».

«Общедоступность и бесплатность» я уже комментировал. Но вот «единое образовательное пространство»… Да еще и восстановление, а не формирование, как в старом варианте — это нечто. Через ФГОС его получить невозможно, потому что ФГОС — это очень расплывчатый стандарт. С ним, и это тоже говорят эксперты и учителя, сложно в принципе сформировать понятную программу обучения. А уж сделать так, чтобы было единое образовательное пространство, просто невозможно. О некоем подобии единого пространства можно было бы говорить в связи с едиными федеральными рабочими программами, но о них в этом пункте ни слова.

Ну и, наконец, приводить ЕГЭ в качестве достижения… Понятно, что раз чиновники составляют Стратегию, то они будут хвалить всё, что ими же и было введено. Но это говорит о том, что никакого обсуждения стратегии на этапе ее разработки не было.

Старый пункт 18, новый 14, но текст практически тот же:

«С 2011 года рост благосостояния учителей стал государственным приоритетом. Было принято решение о повышении средних заработных плат учителей на 30% и устойчивом поддержании их на уровне средней заработной платы по экономике того региона, где учителя работают. Средняя заработная плата педагогических работников школ также была доведена до уровня средней заработной платы по соответствующему региону, а в системе высшего образования — до двукратного уровня. Утвержден профессиональный стандарт педагога, начаты масштабные программы повышения квалификации педагогов и подготовки управленческих кадров образовательных организаций».

Нужно ли комментировать это, я даже не знаю. Что скажут о повышении благосостояния учителя, вынужденные работать на полторы или две ставки? Снова демонстрируется оторванность от реальной жизни составителей Стратегии.

«26. (нов. 16). Принятые меры оказали существенное влияние на рост качества и доступности образования, привлекательности педагогической профессии, позволили качественно улучшить инфраструктуру образования».

И снова хочется спросить у составителей — они вообще разговаривали с учителями о привлекательности их профессии? Знают ли они о массовых исходах высококлассных учителей из школ? Знают ли они о дефиците учителей? На последний вопрос уже можно ответить — не знают или скрывают. Мы это увидим дальше.

И тут в разделе оценки состояния образовательной системы неожиданно идут абзацы о проблемах, хотя для проблем в стратегии выделены пункты дальше. Но раз идут — надо их посмотреть.

«Однако ряд задач оставались нерешенными. Сохранялась третья смена в школах, региональные диспропорции в финансировании образования и оснащении образовательных организаций. Цифровая зрелость системы образования не соответствовала уровню (старый вариант. — Прим. авт.) стремительной (новый вариант. — Прим. авт.) цифровизации в обществе и экономике. Актуальной осталась задача снижения бюрократической нагрузки на педагогических работников. Структура подготовки кадров со средним профессиональным и высшим образованием, содержание программ подготовки по-прежнему не успевали адаптироваться к стремительному изменению технологий, запросам экономики и рынка труда».

Поднятая в тексте тема цифровизации снова говорит об оторванности от жизни авторов Стратегии. Против цифровизации образования выступают как родители, так и эксперты. Но ее протаскивают любой ценой.

«Приобрела новое значение и получила новые формы воспитательная и патриотическая работа с обучающимися на всех уровнях образования: введены церемонии поднятия Государственного Флага Российской Федерации и исполнение Государственного Гимна Российской Федерации, должности советника директора по воспитанию и проректора по молодежной политике, в школах и колледжах предусмотрены новые внеурочные занятия, такие как „Разговоры о важном“ и „Россия — мои горизонты“. Создано Общероссийское общественно-государственное движение детей и молодежи „Движение Первых“, объединяющее детей, молодежь, детские и молодежные общественные объединения».

Обратите внимание: «приобрела новое значение и получила новые формы»! Ну как было не вспомнить доклады позднего СССР?

Про «Движение Первых» тоже можно было бы сделать отдельный доклад. Чему учат и какие ценности закладывают там — это притча во языцех. Как и про «Разговоры о важном». А церемонии выноса флага и исполнения Гимна превращаются из воспитательной торжественной церемонии в фальшивую тягомотину, что не способствует патриотическому воспитанию.

Что же касается введения неких должностей, то это из разряда «ну мы же что-то сделали». Можно ввести сотни должностей, но если не разработать программы и методики, по которым должны действовать назначенные на эти должности, то никакой единой и продуманной системы не будет.

Мы видим, как в Стратегии подменяются понятия с тем, чтобы сгладить или скрыть реальные проблемы в системе образования.

«Все дети, проживающие на территории Российской Федерации, имеют доступ к получению бесплатного начального общего, основного общего и среднего общего образования».

Снова здорово! Эксперты говорят о качестве образования, а не о том, что доступа в школы нет. Главный вопрос в том, что нынешнее образование настолько некачественное, что приходится нанимать репетиторов. А вот тут уже доступность сильно проблематизирована.

Ну и, наконец, авторы стратегии делают великолепный вывод:

«Основой успеха является понимание ответственности государства перед своими гражданами в предоставлении равных и справедливых возможностей для жизни и построения профессиональной карьеры, что отвечает интересам личности, общества и страны, а граждан — в ответственности перед обществом и государством в получении образования, в готовности к созиданию, развитию и труду на благо общества и своей страны».

Напомню, что это раздел оценки нынешнего состояния. И в нем говорится об успехе. То есть у нас все прекрасно с образованием (в предыдущей версии вообще было сказано, что оно имеет стабильно высокое качество). А все сообщения общественности, преподавателей, родителей и экспертов об обратном, надо полагать, являются бредом сумасшедших, ничего не понимающих людей.

Наконец мы добрались до пунктов, где описываются нерешенные проблемы.

Интересно обратить внимание на то, как трансформировался этот раздел.

Исчезли слова «дефицит» по отношению к педагогам и смешная цифра 2%. Проблема описана более обтекаемо.

Раньше он звучал так:

«42.2. определенный дефицит педагогических кадров (по отдельным предметам, в ряде регионов, при общем незначительном дефиците до 2% на 1 сентября 2024 г.), локальная неудовлетворенность педагогических работников уровнем оплаты и условиями труда, сохранение непрофильной бюрократической нагрузки на педагогических работников…»

Но даже такая формулировка показалась слишком острой, и теперь она звучит так: «…сохраняющаяся потребность в квалифицированных педагогических кадрах, дисбаланс уровня оплаты и условий труда педагогических работников, сохранение непрофильной бюрократической нагрузки на педагогических работников…»

Как мы видим, формулировка стала донельзя обтекаемой.

В новом тексте добавился пункт о том, что воспитательная работа усилилась, но местами еще носит формальный характер (и снова воспоминаются позднесоветские доклады).

Также появился довольно странный пункт: «…фактически сложившаяся несбалансированная нагрузка на обучающихся, сокращение продолжительности учебного года…»

О каком сокращении продолжительности учебного года идет речь в стратегии? Появились новые каникулы? Стали позже начинать учебный год или раньше его заканчивать? Смею предположить, что этот пункт введен в угоду продолжения сближения с западными традициями. Мол, у них нет таких длинных каникул, что же это мы с совковыми традициями сидим, пора уходить в цивилизованный Запад. И ведь мы уже слышали разговоры о том, что у нас слишком длинные летние каникулы и что неплохо бы их было сократить.

Пункт, который я прокомментировал выше, пришел на смену пункту: «…высокая учебная и внеучебная нагрузка обучающихся, включая увеличение времени на самостоятельную подготовку».

Этот прежний пункт был хотя бы близок к реальности, хотя и вызывал вопросы о природе такой нагрузки. Но теперь вопросов не возникает — пункта просто нет, а нам предлагают поверить в сокращение учебного года и думать, что же означает загадочная формулировка о несбалансированной нагрузке.

Интересным образом пропал пункт о «ресурсной неготовности системы образования к полномасштабному использованию цифровых технологий и искусственного интеллекта».

Но искусственный интеллект не исключен из Стратегии, как можно было бы подумать. Он будет в других пунктах.

Теперь я предлагаю рассмотреть раздел «Цели и основные задачи развития системы образования».

Я не буду перечислять «правильные» цели, где ратуют за все хорошее против всего плохого — за развитие системы, высокое качество обучения, развитие педагогического сообщества и инструментов обмена опытом и тому подобное.

Интересный момент — в старом варианте были слова о создании целостной (единой) системы воспитательной работы на всех уровнях образования.

А в новом варианте говорится о развитии целостной (единой) системы воспитательной работы.

То есть снова идет сглаживание: мол, система есть, ее только надо развивать.

Это небольшие замечания, а вот один пункт я хочу рассмотреть подробно. Это пункт 26 в новом варианте Стратегии. Чтобы было понятно, о чем он, надо сначала привести предыдущий пункт 25.

«25. Целью Стратегии является развитие национальной системы образования, гарантирующей высокое качество обучения и воспитания каждого человека и ориентированной на обеспечение устойчивого социального развития и экономического роста, достижение технологического лидерства России и сохранение ее цивилизационной уникальности».

А пункт 26 звучит следующим образом:

«26. Для достижения указанной цели необходимо решить следующие основные задачи… — и одна из задач обозначена так — эффективное внедрение и этичное использование современных технологий, включая технологии искусственного интеллекта, развитие и поддержка инновационных подходов и экспериментальных моделей образования».

Итак, в этой задаче прямо и открыто говорится о необходимости использования в системе образования современных технологий (под ними, как все понимают, скрываются как минимум технологии дистанционного обучения и онлайн-обучения, которые уже внедряются под любым предлогом) и технологии искусственного интеллекта, что приведет к катастрофическим последствиям для обучающихся.

Далее следует раздел «Принципы и основные направления государственной политики по развитию системы образования».

И в пункте 33, где описывается, как осуществляется «эффективное внедрение и этичное использование современных технологий и моделей образования» прямо говорится, что оно осуществляется путем «обеспечения безопасного, эффективного внедрения и педагогически обоснованного и этичного использования современных технологий, включая технологии искусственного интеллекта, реализации программ опережающей подготовки и повышения квалификации педагогических и научно-педагогических работников в сфере информационных технологий и искусственного интеллекта»…

Интересно, что в предыдущей версии в этом пункте были слова о том, что эти технологии не заменяют, а помогают педагогическим работникам обеспечивать доступ учащихся к дополнительным учебным материалам. И хотя особого доверия этим словам не было, они хотя бы создавали видимость понимания авторами, что обучение должно производиться человеком.

Теперь же про то, что технологии и искусственный интеллект не заменяют работников, нет ни слова. То есть введение онлайн-обучения (не дистанционного, а именно онлайн), введение искусственного интеллекта в систему обучения уже не маскируются красивыми словами.

Далее тут же (в подтверждение моих слов) есть пункт об обеспечении широкого доступа участников образовательных отношений к верифицированному цифровому образовательному контенту.

В разделе, который называется «Этапы и ожидаемые результаты реализации Стратегии», описано что угодно — неснижение доли расходов бюджета, введение новой системы оплаты труда, введение нормативов обеспеченности объектами инфраструктуры, введение новых требований к проектированию зданий и так далее. Но нет ни слова в разделе об ожидаемых результатах, об уровне подготовки учащихся, о том, каких граждан мы получим в результате обучения в обновленной системе образования, — то есть ни слова о том, что дадут эти самые доли расходов, нормативы и требования к проектированию. Словно речь идет о строительной организации, которая обязуется взять больше подрядов на строительство и строить качественнее дома и другие объекты.

По результату изучения Стратегии можно сделать следующие выводы. В Стратегии неверно определено нынешнее состояние системы образования: оно показано совсем не как катастрофическое, а как вполне хорошее, требующее лишь дальнейшего улучшения и развития.

Это не позволяет выработать необходимую траекторию изменения системы образования и, следовательно, стратегию этого изменения.

В этот документ заложены принципы использования цифровизации, искусственного интеллекта, что губит образование, а также повышение привлекательности профессии педагога лишь за счет повышения оплаты труда и прочее.

Ожидаемые результаты работы стратегии измеряются в долях расходов бюджетов, количестве объектов инфраструктуры, в требованиях к зданиям, но никак не в уровне подготовки выпускников и иных показателях, связанных с получаемыми знаниями, а не с косвенными параметрами.

В результате возникает риторический вопрос — почему же текст Стратегии, что в старом варианте, что в новом, приходится добывать с большим трудом, почему обсуждение велось в закрытом режиме, хотя говорилось об огромном числе участников и участвующих организаций. Или это сделано для того, чтобы общественность, заинтересованная в качественном образовании, увидела Стратегию уже в подписанном виде, когда ничего изменить будет нельзя?

Чего авторы Стратегии боятся настолько, что не пускают ее в открытое обсуждение даже тогда, когда общественные организации возмутились этой закрытостью?

Все это выглядит крайне двусмысленно. И никоим образом не способствует как доверию к государству в лице чиновников от образования, так и развитию самой системы образования.

А если вспомнить, чем закончилось недоверие к государству в позднем СССР, о котором я говорил выше, то опасения наши связаны уже не только с судьбой системы образования, но и с судьбой страны в целом.

glavno.smi.today