МОСКВА, 27 март 2024, Институт РУССТРАТ.

Трагедия в «Крокусе» и совершенные террористами злодеяния заставляют вновь задуматься о проблемах в сфере безопасности. Сейчас западные медиа всеми силами пытаются переместить фокус негодования со страны, по направлению к границе с которой бежали террористы, на людей определенной национальности и вероисповедания.

Российское общество сознает, что массовое убийство в «Крокусе» организовали те же самые силы, что ударили по Белгороду в канун Нового года, организовали убийство Олеся Бузины, Александра Захарченко, Дарьи Дугиной, Владлена Татарского, взрывали Крымский мост и натаскивали предателей-власовцев из террористической группировки РДК.

Вместе с тем, осознавая, где следует искать источники угрозы, где находятся центры принятия решений по проведению террористических актов, мы не должны забывать и об используемых противником инструментах террористической войны, о среде, в которой осуществляется вербовка преступников, о тех факторах и проблемах, которые усиливают нашу уязвимость.

Эти проблемы существуют давно, однако сегодня их значение возросло на фоне попыток Запада нанести стратегическое поражение Российской Федерации в украинском конфликте. То, что еще вчера было головной болью обывателей, живущих в неблагополучных районах, сегодня активно берется на вооружение украинскими и западным спецслужбами.

Недавно пресс-секретарь Президента РФ Дмитрий Песков сказал, что мы находимся «в состоянии войны», когда «коллективный Запад стал участником этого конфликта на стороне Украины».

Иными словами, ситуация в сфере безопасности является чрезвычайной, экстраординарной, требует от нас предельной ответственности и внимания. Как бы это ни было трудно, нужно избавиться от эмоций и осмыслить все стоящие на повестке дня угрозы максимально рационально и трезво — «холодной головой».

Очевидно, что именно таким должно быть и наше отношение к проблеме неконтролируемой миграции. В этом секторе давно надо было перейти на экспертный уровень, действовать на основании выверенного стратегического анализа.

Начать этот анализ необходимо с осознания того факта, что в российском бизнес-сообществе распространена точка зрения, согласно которой необходимо использовать труд иностранных работников как один из ключевых ресурсов в развитии экономики России. Эта позиция получает поддержку определенной части научного сообщества, в первую очередь, среди экономистов.

Время от времени достаточно известные в научном сообществе люди декларируют, что массовый завоз неквалифицированной рабочей силы (речь идет о миллионах иностранцев) сделает нашу экономику конкурентоспособной, приведет к снижению цен на товары и услуги. А это, в свою очередь, будет способствовать снижению социальной напряженности в обществе.

Проводится мысль о том, что только таким путем и может результативно работать строительный комплекс, логистический бизнес, транспортные перевозки и система ЖКХ.

В противном случае, утверждают оппоненты, экономику Россию ждет коллапс, рост цен, развал коммунальных служб, и, перед лицом таких угроз нашей стране нужно не просто снять все ограничения для притока иностранной рабочей силы, но и конкурировать с другими странами, которые могут предложить более выгодные условия гастарбайтерам.

Полемизировать с такими оппонентами сложно, поскольку они не любят отвечать на поставленные вопросы по существу и склонны к навешиванию ярлыков.

Не нужно сетовать на чудовищный эгоизм бизнес-структур, стремящихся к сверхприбыли в ущерб интересам населения и принципов общественного блага. Не стоит затрагивать тему роботизации производств, темпы которой являются непозволительно низкими, пока что не будем говорить об эффективные управления реально существующими в России невостребованными трудовыми ресурсами.

Напомним сторонникам концепта «развития на базе притока дешевой низкоквалифицированной иностранной рабочей силы», что в контуре стратегического планирования РФ интересы развития и интересы безопасности, как минимум, не должны противоречить друг другу.

Если мы по факту находимся в состоянии войны, а это признают сейчас даже самые острожные и сдержанные руководители, то можем ли мы позволить, чтобы на нашей территории находились миллионы нелегально прибывших в страну людей («неизвестно сколько»), указанные персональные данные которых зачастую неполные и неточные («неизвестно кто»), равно как и сведения о их конкретном местонахождении («неизвестно где»)?

Между тем, в настоящее время дело обстоит именно так. Согласно данным Федерального агентства по делам национальностей РФ, определенная часть этой категории лиц находится в группе риска в плане предполагаемой индоктринации террористической идеологии.

Как определить склонность к экстремистской деятельности или радикализму? Это несложно — поможет простой анализ социальных сетей и содержания смартфона иностранного гражданина.

Заслуживает внимание опыт наших партнеров по ШОС, одна из основных задач которой — борьба с терроризмом. Методики работы наших китайских партнеров с проблемным контингентом хорошо зарекомендовали себя в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР, где силовики смогли жестко заблокировать террористическую угрозу, опираясь на профилактические меры в отношении потенциальных преступников.

Как ни странно, есть эксперты, которые считают, что Российской Федерации страны-соседи предлагают осознанно принять на свою территорию представителей этой «группы риска», поскольку их присутствие в странах происхождения, в первую очередь, в государствах Средней Азии, создает угрозу для политической стабильности этих стран, и несет риск захвата власти «исламскими радикалами».

Рациональна ли такая стратегия? В самом ли деле власти среднеазиатских государств выталкивают радикалов на территорию России? Справедливы ли подобные обвинения в отношении наших союзников по ОДКБ, которые стараются в зародыше пресекать распространение идеологии терроризма среди населения региона?

В действительности власти и спецслужбы государств Средней Азии целенаправленно и эффективно борются с терроризмом на своей территории и жестко пресекают распространение экстремистской идеологии. Нам не в чем их упрекнуть, наоборот — нам нужно усиливать сотрудничество в этой сфере с Таджикистаном, Узбекистаном, Киргизией.

Реальность такова, что лица, стремящиеся покинуть государства Средней Азии, чаще всего делают это именно по экономическим, а не по идеологическим причинам. И лишь потом они попадают под влияние земляческих структур («диаспор»), которые следует рассматривать особо.

Для эгоистического и безответственного бизнеса, стремящегося к сверхдоходам, это — своего рода рекрутинговые агентства, которые предоставляют неограниченное количество рабочей силы, с представителями которой можно, в нарушение закона, расплачиваться «черным налом». Для прибывших гастарбайтеров подобные жесткие иерархизированные структуры в случае нарушения ими неформальных правил могут создать серьезные проблемы в жизни.

Образуется замкнутый круг: стремление бизнеса получить дешевую рабочую силу и в два-три раза уменьшить расходы на оплату труда, в том числе и не всегда легальным путем, приводит к тому, что гастарбайтеры зачастую чувствуют себя ущемленными, они становятся озлобленными, а затем переносят свои эмоции на российское общество. Для одних это — путь в криминал, для других — в религиозный радикализм и экстремизм, туда, где орудуют украинские и западные спецслужбы, вербовщики будущих террористов.

Гастарбайтеры, как правило, радикализуются не в странах происхождения, а непосредственно на территории России. И наивно думать, что об этом не осведомлен противник. Наш враг предельно жесток, беспринципен, циничен, он видит здесь нашу стратегическую уязвимость с точки зрения национально безопасности. Если его не остановить, то он и дальше будет использовать эту уязвимость для проведения акций устрашения «под чужим флагом».

Теракт в «Крокусе» был направлен на то, чтобы использовать возникшую стратегическую уязвимость в полной мере. Было отмечено, что задолго до трагических событий украинские спецслужбы создавали телеграмм-каналы, призывавшие устраивать антимигрантские погромы. Другой рукой противник осуществлял накачку исламских радикалов, что в полной мере дало знать о себе во время событий в аэропорту Махачкалы.

Судя по первоначальным акцентам освещения трагедии в западных СМИ, глобалисты рассчитывали, что теракт в столичном концертном комплексе поможет раскрутить спираль насилия с участием гастарбайтеров, местных жителей и правоохранителей. В России этот сценарий не сработал, в значительной мере благодаря более широкой, чем Западе, информированности российских граждан в сфере истории, географии, мировой политики и тому подобных вещах.

Кроме того, народ России убедился в реальности украинского националистического и неонацистского террора, мы хорошо информированы о международных связях противника с террористами всех мастей.

Наивным было бы думать, что противник остановится. Обнаружив стратегическую уязвимость, он будет стремиться тем или иным образом использовать ее снова и снова. Необходимы меры, которые, возможно, будут носить болезненный характер и даже окажут краткосрочное негативное воздействие на экономические показатели. Однако других вариантов перекрыть доступ в РФ потенциальным радикалам и экстремистам, к сожалению, нет.

Пора в полной мере отдать себе отчет в том, что выбор между безопасностью и развитием — это ложный выбор. Безопасность — первична, без обеспечения безопасности исчезнет субъект развития, будет утрачен его смысл.

Кроме того, стоит помнить о том, что наличие террористических угроз и раньше заставило нас заморозить развитие целого ряда перспективных направлений (например, таких, как малая авиация, беспилотная доставка грузов), которые могли бы принести огромные выгоды для экономики страны.

Сегодня эти угрозы, если их решительно не купировать уже в ближайшее время, могут значительно ухудшить наши стратегические позиции в историческом и судьбоносном противостоянии, от исхода которого зависит сохранение суверенитета и целостности нашего государства.