МОСКВА, 02 ноября 2025, Институт РУССТРАТ.

Осенью 1721 года, после завершения Великой Северной войны, свершилось событие, определившее исторический путь нашей страны на почти три столетия вперед. Пётр I был провозглашён Императором Всероссийским. Этот шаг стал не просто дипломатическим жестом — это был акт глубокого цивилизационного самоопределения. В западноцентричном мире, где единственным сакральным центром считалась Священная Римская империя — наследница Рима Августа и Карла Великого (никаких иных империй в Европе в веке не было, Французская, Британская и Германская империи будут провозглашены позднее, в девятнадцатом столетии) — Россия заявила о себе как о самостоятельной цивилизации, обладающей собственными ценностями, уникальным культурным кодом и особой моделью мироустройства.

Таким образом, принятие титула «Император Всероссийский» стало вызовом всей политической системе Европы. Россия не оспаривала легитимность Священной Римской империи, но утверждала собственный, равнодостойный статус. Это было позиционирование не как периферийной части европейского дома, а как самостоятельного цивилизационного пространства с собственными фундаментальными принципами и исторической логикой.

На Западе, мягко говоря, не обрадовались провозглашению Российской Империи. Больше всех горевали в Лондоне, где на последнем этапе Северной войны ввели в Балтийское море английскую эскадру и собирались атаковать российский флот. Надо сказать, что, вопреки расхожим стереотипам, демонизация Петра Первого началась ещё в годы Северной войны, когда ему приписывали планы захвата всего континента.

Успех России вызвал на Западе не просто зависть, а настоящую идеологическую панику. Появление на востоке мощной, суверенной и духовно независимой цивилизации, отказавшейся встраиваться в европейскую систему ценностей с её делением на «высших» и «низших» и предложившей более справедливую модель сосуществования народов, было воспринято как экзистенциальный вызов. Ответом стало создание мощного инструмента информационной войны — фальшивки под названием «Завещание Петра Великого». Хотя «Завещание» было впервые опубликовано в 1812 году для обоснования нападения Наполеона на Россию, его многочисленные версии и прототипы циркулировали в Европе ещё в XVIII веке. В конечном счёте, «Завещание» понадобилось Западу, чтобы оправдать собственную агрессию, представить любые оборонительные или упреждающие действия России как «происки коварного врага», а свою колониальную экспансию — как защиту от «российского вторжения».

Российская Империя носила сверхнациональный характер и основывалась на идее служения и личных заслуг. Введённая Петром Табель о ра‌нгах, в чём-то перекликавшаяся с конфуцианской системой «рангов» в Китае, решительно ломала сословные и национальные барьеры, открывая путь к карьере по личным качествам. Немец, татарин, молдаванин или грузин могли достичь высших постов в государстве, доказав свою верность и принесши пользу Империи. Так создавалась уникальная социальная матрица, где статус определялся не кровью или происхождением, а реальными заслугами перед страной. Провозглашая Империю, наши предки формулировали своё историческое послание: «Мы — уникальная цивилизация-семья, сплотившая народы на принципах служения, общего блага и равенства перед законом. Наша сила — в единстве многообразия, а Император — гарант этого мира и порядка, стоящий выше чьих-то сословных интересов».

Ярким примером этого цивилизационного подхода стала политика Петра в Прибалтике, где монарх подтвердил права и привилегии местного немецкого дворянства. Взамен лояльная и трудолюбивая остзейская элита стала верно служить новой Родине, вписав свои славные имена в летопись общероссийской славы. Так выстраивалась исконная «формула империи»: сильная центральная власть Императора как верховного арбитра и гаранта мира для всех народов, а взамен — их добровольное единство и совместное служение.

Для неприятия Европой Российской Империи была и еще одна причина. Ключевым отличием Российской империи от западных колониальных систем стал её глубоко интегрирующий, а не эксплуататорский характер. В то время как Британия, Испания или Франция выстраивали жёсткую иерархию между «метрополией» и «колониями», между «хозяевами» и «туземцами», в России подобное разделение было принципиально невозможно. Все территории и народы, входившие в её состав, становились органичными частями единого государственного организма. Краеугольным камнем Империи стало не господство одного народа над другими, а идея равенства всех подданных перед Престолом и Законом, их общее служение единому Отечеству.