Один литовец пошел в продуктовый магазин в Вильнюсе, и там с ним случилось страшное: ему преградил путь робот-уборщик, заговоривший с ним на русском. «Пожалуйста, отойдите во время уборки», — сказал робот. Покупатель возмутился: «По закону о государственном языке вся информация в общественных местах должна быть на литовском языке! А эта ситуация вызывает вопросы». Представителю магазина пришлось извиняться перед покупателем и валить все на оплошность подрядчика, который предоставил магазину вот такого русскоговорящего робота. В инцидент вовлекся и представитель Государственной инспекции по языку Арунас Дамбраускас. Он с сожалением признал, что наказать робота за русский невозможно

Источник фото: istockphoto.com

«Это упущение в законе, — сочувственно сказал Дамбраускас, как бы намекая на то, что упущеньице ведь можно и исправить. — Закон о языке регулирует только публичные надписи, которые должны быть на литовском языке. Робот, произведенный за границей, изначально был настроен на русский язык. В законе нет регламента, касающегося звучащего текста».

Такое обязательно должно было произойти где-нибудь в Прибалтике, которая в своей русофобии дошла до предела. А мы ведь знаем, что, когда доходишь в чем-то до предела, начинается абсурд. Именно этот абсурдный случай иллюстрирует всю бессмысленность беспощадной литовской ненависти к русскому и к русским. До него она по крайней мере была персонифицированной, то есть всегда была направлена на человека, на группу людей и потому хотя бы гипотетически могла быть объяснена. Прибалтика запретила русским говорить на русском, запустила репрессии против русских пенсионеров, но всегда можно было подумать: это она наказывает их за какие-нибудь старые грехи. Например, конкретный русский старик работал в советском обкоме или библиотеке, где продвигал советскую литературу, или же, наконец, был активным участником советской стройки, давшей Вильнюсу дома и промышленные предприятия. Да мало ли что озлобленный современный литовец или латыш может предъявить русскому человеку, всю жизнь прожившему в Литве.

В персонифицированной ненависти, по крайней мере, можно было копаться, искать ее истоки, причины, красиво заворачивать их в идеологические обертки. Литовские политики, а с ними политологи, историки и идеологи могли хоть как-то ее объяснять и оправдывать. Ведь человек человеку всегда найдет что предъявить. Но простите, а что можно предъявить роботу, к тому же уборщику? И вот когда в истории прибалтийской русофобии появляется ненавидимый робот, который вовсе не человек и не выбирал, какой язык в него загрузят, бессмысленность и даже смехотворная комичность русофобии выпячивается и гиперболизируется. То есть ненависть столь сильна, что готовы наказать даже предмет! Так делают двухлетние дети: «Я упал, пол плохой, надо его побить».

Что же будет дальше? Литовцы станут ненавидеть и наказывать предметы, которые трогали русские? Тогда в первую очередь им следует избавиться от тех самых предприятий и домов, построенных Советским Союзом, чтобы уже довести свою ненависть до абсурдного конца и окончательно перейти в комизм, который, как мы видим, обратная сторона прибалтийской русофобии.

Но все ж хорошая история вышла с этим роботом-уборщиком. Литовцы, сами того не желая, еще раз доказали старую истину: ненависть не в объекте, она в субъекте. Ты можешь быть ни в чем не повинным, ты можешь даже быть безголовым бездушным роботом, тебя все равно возненавидит тот, кто ненавистью заражен. А вот ответ на вопрос, почему именно русский в данном случае становится триггером, включающим фобию, любой хороший психолог стал искать бы не в самом русском, а в носителе фобии.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

Марина Ахмедова, RT

Сообщение Как литовцы пытались наказать русскоговорящего робота появились сначала на NEWS-FRONT.