Идеи Трампа о смене режима в Каракасе имеют серьезное сходство с подготовкой США к вторжению в Ирак в 2003 году

Фото: © AP Photo / Jerome Delay

Напомню, в августе 2002 года экс-вице-президент США Чейни, скончавшийся несколько дней назад, выступал с речью на съезде ветеранов зарубежных войн, в которой самой примечательной была фраза: «Нет никаких сомнений в том, что у Саддама Хусейна теперь есть оружие массового поражения».

По сути, эта речь положила начало интенсивной кампании администрации Джорджа Буша-младшего по пропаганде войны в Ираке, которую она развязала в марте следующего года. Кампания должна была быть интенсивной, потому что она предусматривала агрессивную войну — первую крупную наступательную войну, которую США развязали за последние годы. Эта война навсегда останется важной частью наследия Чейни.

Эскалация конфронтации между администрацией Дональда Трампа и Венесуэлой демонстрирует тревожные параллели с подготовкой к войне в Ираке. В некоторых аспектах, где истории кажутся разными, обстоятельства, связанные с Трампом и Венесуэлой, вызывают еще большее беспокойство, чем в случае с Ираком.

Одно из сходств заключается в искажении связи между разведданными и политикой. Вместо того чтобы использовать разведданные для принятия решений, американские политики пытались публично использовать обрывки разведданных, чтобы обосновать заранее принятую политику.

Выступление Чейни перед ветеранами ВВС предшествовало и, по сути, опередило работу разведывательного ведомства США над секретной оценкой иракских оружейных программ, которая впоследствии стала печально известной. Когда экс-глава Спецкомитета по разведке Боб Грэм, скончавшийся в прошлом году, стал одним из немногих членов Конгресса, удосужившихся прочитать эту оценку, он был настолько ошеломлен тем, насколько суждения американской разведки расходились с тем, что публично заявляла администрация, что проголосовал против резолюции, санкционирующей войну.

Администрация Трампа использует ту же тактику упреждающих заявлений с самого верха, независимо от того, что спецслужбы могут сказать о Венесуэле, которую использовала администрация Буша в отношении Ирака. Заявления Трампа о режиме Мадуро звучат категорично, как и формулировка Чейни «нет сомнений» в отношении иракских оружейных программ.

Помимо оружия массового поражения, еще одной серьезной проблемой, которую администрация Буша пыталась повесить на иракский режим Саддама Хусейна, воспользовавшись возмущением американской общественности по поводу терроризма после терактов 11 сентября, был предполагаемый «союз» между иракскими властями и «Аль-Каидой»*. Такого союза не существовало, и заявления администрации на этот счет противоречили выводам разведки.

Параллель с нынешней ситуацией в Венесуэле особенно очевидна, учитывая заявления администрации Трампа о неких «связях» властей Каракаса с наркокартелями, которые администрация США приравнивает к террористическим группировкам. Трамп заявил, что наиболее часто упоминаемая банда Tren de Aragua «действует под контролем» Мадуро. Это утверждение противоречит данным американской разведки, изложенным в меморандуме, который теперь доступен в отредактированном виде.

Администрация Буша не только игнорировала выводы разведки, которые не подтверждали необходимость войны, но и активно пыталась дискредитировать эти выводы, и офис Чейни принимал в этом участие. Например, политики пытались усложнить жизнь бывшему послу Джозефу Уилсону, который в результате полевых исследований, проведенных для разведывательного сообщества, смог опровергнуть утверждение администрации о том, что Ирак покупал уран в Африке.

Администрация Трампа более безжалостна, чем когда-либо была администрация Буша, в том, что касается усложнения жизни любому, кто осмеливается ставить под сомнение ее заявления или иным образом мешает администрации. После публикации разведывательного меморандума, противоречащего заявлениям о связи между режимом Мадуро и «Трен де Арагуа», глава и заместитель главы подразделения, подготовившего меморандум, были уволены.

Одной из самых примечательных особенностей решения Буша начать войну в Ираке было то, что этому решению не предшествовал никакой политический процесс. Не было ни аналитической записки, ни совещания руководителей администрации, на котором обсуждался бы вопрос о целесообразности начала войны в Ираке.

Параллельная ситуация в администрации Трампа связана с хаосом, вызванным масштабными политическими чистками и импульсивным стилем работы самого Трампа. Особенно показательным стало разграбление Совета национальной безопасности, где должен был осуществляться упорядоченный политический процесс. Этот хаос справедливо обвиняют в недавних провалах политики в других вопросах, таких как уступки Китаю в сфере безопасности.

Смена режима в Ираке была давней мечтой американских неоконсерваторов. После событий 11 сентября 2001 года американская общественность была настроена воинственно, а назначение видных неоконсерваторов на руководящие должности в администрации Буша наконец-то сделало эту мечту достижимой.

Свержение левых режимов в Латинской Америке было давней целью тех, кто придерживается определенных взглядов и чьи позиции в администрации Трампа особенно сильны благодаря госсекретарю Марко Рубио. Режим Мадуро в Венесуэле является непосредственной целью, но эти взгляды в равной степени обусловлены яростной оппозицией режиму на Кубе, который является союзником Венесуэлы. Будучи исполняющим обязанности главы Совета национальной безопасности, а также государственным секретарем, Рубио имеет все возможности для того, чтобы предотвратить любые действия, которые могут остановить процесс смены режима.

После того как в первые несколько месяцев своего президентства Буш не имел четкого представления о том, в каком направлении двигаться, он нашел цель в качестве «президента войны». Даже после значительного роста его рейтинга после терактов 11 сентября казалось, что ведение страны в настоящую войну, а не просто в метафорическую «войну с терроризмом», с наибольшей вероятностью поможет ему сохранить цель и популярность. Таким образом, неоконсерваторы в его администрации и напористые националисты, такие как Чейни и тогдашний министр обороны Дональд Рамсфелд, могли легко втянуть Буша в иракский конфликт.

Дональд Трамп, находящийся глубоко в минусе по результатам опросов, еще больше нуждается в поддержке и в том, чтобы отвлечь внимание от экономической ситуации, которая лежит в основе его плохих показателей. И Трамп явно предпочитает тактику, которая отвлекает внимание. Кроме того, он подвержен влиянию не столько политического процесса, сколько последнего человека в комнате, по крайней мере определенных типов людей, о чем свидетельствует значительное влияние в его администрации правой активистки Лоры Лумер.

Напомню, потери США в войне в Ираке составили более 4400 погибших и почти 32 000 раненых. Денежные затраты, как прямые, так и косвенные, превысили 3 триллиона долларов. После войны Ирак охватило повстанческое движение. Негативные настроения ощущаются и сегодня, о чем свидетельствует заявление премьер-министра Ирака о том, что никакое разоружение ополченцев, находящихся под влиянием Ирана, не произойдет до тех пор, пока США полностью не уйдут из Ирака.

Многие американцы, как правые, так и левые, с надеждой смотрели на Трампа, когда он говорил о том, что больше не хочет участвовать в войнах за рубежом. Но нынешняя ситуация не внушает оптимизма, и не стоит слишком полагаться на его недавний комментарий в интервью, в котором он преуменьшил вероятность войны США в Венесуэле.

*организация запрещена в РФ

Владимир Карасев, специально для News Front

Сообщение Параллели Вашингтона между Ираком и Венесуэлой – Владимир Карасев появились сначала на NEWS-FRONT.